Многообещающие скалы

Только берегитесь слонов, - это все, что нам рассказал о подходе друг из Найроби. Заходящее солнце постепенно окрашивало засушливый ландшафт северной Кении мягким золотом и пробиралось на верхушку янтарной стены возвышавшейся перед нами горы Ололокве. Над саванной высилась более чем километровая стена. Наш проводник Питер Ламайян (Peter Lemaiyan) продирался сквозь густой кустарник, его ярко-красные шука (традиционный наряд племени caмбуру) цеплялись за колючки акации.

Приятель Ламайяна должен был встретить нас с напарником на вершине массива, чтобы провести назад вниз через густой лес лелешва, служащий укрытием для африканских буйволов, бабуинов и, по словам Ламайяна, одинокого леопарда. Он прячется в кустах и выходит на охоту по ночам: "Лакини унавеза луона мачо" (Но вы сможете увидеть его глаза), - сказал он нам на суахили. Ламайян тем временем будет сторожить наш ленд круизер, припаркованный под деревьями внизу, на случай если пастухи поддадутся искушению изучить его содержимое. В Кении для восхождения может понадобиться целая деревня.

Четыре часа спустя, все в крови и поту, мы были горды собой, потому что смогли добраться до начала маршрута. Это была настоящая битва с колючими алоэ, цепкими лианами и огромными валунами на нашем пути. На маршруте меня застал врасплох отдаленный грохот. Ламайаян засмеялся: "Бадабода ту (Это всего лишь мотоцикл)" - эхо которого доносилось с дороги за горизонтом. Маршрут с отличными движениями проходил по солидной лежачке с кристаллами и оточенными дырками, но, как это часто бывает в Кении, с плохой страховкой.



Здесь, далеко на север от игорных домов и сафари, которые служат основной приманкой для туристов, находятся суровое пристанище кочевники, дикая природа и иногда - скалолазы. Дикие монолиты, такие как Ололокве, возвышаются над землями самбуру, земле предков мирных племен самбуру. Впечатляющие стены из гнейсов видели не так уж много прохождений, совершенных усилиями участников местного ортодоксального скалолазного сообщества и оказавшимися здесь случайно международными командами. Потенциал для новых прохождений кажется безграничным.

По мере неспешного развития района, в особенности в последнее десятилетие, на него оказывали влияние самые разные культуры: начинай от эклектических скалолазов Найроби, который находится в семи часах езды; до местных кочевых племен, которые живут в быстроменяющемся мире, и временами - скалолазов с далекого севера. Не так много мест со столь богатыми возможностями для новых приключений и устойчивого симбиотического развития.

Под маршрутом Ламайян наблюдает, как я пробираюсь верх по гнейсовой стене через переплетение лиан на высоту метров 12, где кладу первый камалот. Он внимательно следит, щурясь, - Ламайян не только наш гид, он и сам скалолаз.

Немногие из них вернулись

И хотя лазить на Ололокве начали около шести десятилетий назад, недавно его с новым энтузиазмом открыли вновь. В 2013 году, когда кенийский скалолаз Параг "Рыба" Шах (Parag "Fish" Shah) из Найроби впервые оказался под почти 500-метровой южной стеной, он слышал только о трех маршрутах, проходивших по этой голой лежачке и крутым заросшим джунглями оврагам. Со времен первой пробивки в 1965 году Робертом Чамберсом (Robert Chambers), британским студентом-эмигрантом из Найроби, и Генри Мвонгела (Hanry Mwongela), молодым кенийским скалолазом, массивная стена отразила немало попыток ее покорить. Шаха пришлось полагаться исключительно на устный пересказ старых отчетов о поездках с добавленными для эпичности ворчливыми носорогами и спусками в свете луны под кудахтаньем гиен. На одной из полок посреди стены были даже найдены слоновьи черепа.

"Может их смыло вниз дождями, но слон мог и упасть и разбиться", сказал мне Шах.

Шах, который получил прозвище "Рыба" за очки, которые носил в детстве, совершил немало первых прохождений по всей стране, и многие из них - на этих уединенных пиках среди пустыни. В качестве президента альпклуба Кении (Mountain Club of Kenya, MCK) он поддерживает связь со многими бродягами-экспатриантами в Найроби, а также помогает местным фермерам становиться сильными и компетентными скалолазами. Впервые я повстречался с ним, когда еще старшеклассником приехал из Штатов в Найроби, где моя семья обосновалась в 2004 года и где я научился лазить.

Во время той экспедиции 8 лет назад Шах отправился на север в компании кенийца Алекса Фиксмана (Alex Fiksman) и американца Тома Гилбрета (Tom Gilbreath). Трио надеялось закончить линию, начатую в 1971 году Яном Хоувеллом (Ian Howell) и Яином Алленом (Iain Allen) - энергичными британцами-экспатриатами, которые и внесли в 1960-х  годах Кению на скалолазную карту мира и продолжали этим заниматься до начала 2000-х. Их прохождения включают тяжелые участки юго-восточной стены Ололокве, известной под названием стена Оазиса.

Хоувелл и Аллен вначале не смогли даже добраться до подножия стены и были вынуждены развернуться назад в непроходимых джунглях: "Перед нами всего в 25 метрах показалась огромная серая голова черного носорога, который начал нестись на меня", вспоминает Аллен в электронном письме. Мы отпрыгнули за камень. Справа от нас всего в полутора метрах пронесся носорог... его массивное тело проламывало заросли".

Во время следующей попытки они смогли продвинуться немного дальше: в компании с американским скалолазом Филом Снидером (Phil Snyder) они смогли пройти первых четыре 4 веревки маршруте изнурительной жаре, но затем лежачка перешла в нависание, а места для возможной страховки исчезли. А дальше нам известны только легенды: по словам Шаха, они забили деревянный клин в стену, чтобы спуститься.

Шах, Гилбрет и Фиксман придерживались оригинальной линии первых две с половиной веревки. Но затем после срыва Фиксмана на 12 метров всего на одной точке они отступили и провели ночь на полке, защищавшей их от холодного полночного ветра.

Шах говорит, что попытка победить законы гравитации и достижения "Янисов", как их называют кенийские скалолазы, произвела на них впечатление: "Мы, современные скалолазы со всем современным снаряжением не смогли подняться также высоко, как и эти вази [старики]".

Для них, как и для других, сам маршрут представлял только одну из проблем. Местное племя самбуру насторожено относится к случайным скалолазам, которые оказываются в их деревнях на пути к скалам. Многие самбуру считают Ололокве священной горой, и вы сможете понять, почему, если понаблюдаете, как скальный массив собирает утром тучи с окружающей саванны и перед вами открывается почти доисторический ландшафт со слонами, поднимающими вдалеке горы пыли.

Мощные стены привлекают скалолазов со всего мира. Но в Кении, которая находилась под управлением Британии с 1895 до 1963, призрак неоколониализма усложняет подход к скалам. Исторически кенийский альпклуб советует скалолазам избегать платы местным племенам за доступ к скалам, чтобы не создавать нездоровых ожиданий. Но все же, скалолазание в большинстве местных районов основывается на отношениях, которые годами кропотливо выстраивались между скалолазами - кенийскими и приезжими, - и местными жителями.

Подобное взаимопонимание появилось в Ололокве после того как Шах с друзьями, вначале отвергнутые местным рейнджерами, возвращались с первой разведки стены Оазиса. Когда они добрались до пыльной дороги, старшина самбуру Д'па подвез их на антикварном, ревущем лендровере.

"Вы знаете, как все бывает", рассказывает Шах. "Молва распространяется быстро: эти вазунгу" - так называют всех иностранцев, белых и даже пижонов из Найроби - "хотят лазить".

Скалолазы установили соглашение с предприимчивым Д'па. Как вспоминает Шах, это был один из торговцев жареным мясом в небольшом ларьке и одним из тех, кто устанавливает подобные соглашения в Кении. "Затем они ближе познакомились со скалолазанием и с тем, что мы хотим сделать на этой стене", и Д'па предложил нанять несколько осликов, которые помогут донести снаряжение до подножья стены.

Д'па также смог договориться с самбуру из деревни Сабаче, расположенной за Ололокве, о том, чтобы скалолазы могли там останавливаться и пользоваться определенными удобствами в обмен на туристические доллары. Вскоре Д'па начал отправлять нескольких моранов самбуру - молодых мужчин-воинов в возрасте от 13 до 30 лет - в качестве проводников, которые помогали скалолазам пробраться через колючие заросли и лес до скал из гнейса по тропам, известным самбуру с рождения. Вначале мораны водили всего несколько связок в год, но гора приобретала известность, их число начинало расти. Несколько лет спустя парни захотели и сами попробовать этот вид спорта.

"Идея заключалась в том, что мораны могли провести скалолазный тур для приезжих. С еще одним кенийским ветераном скалолазания Эндрю Вилоховски (Andrew Wielochowski) из Великобритании, Шах стал приезжать в Ололокве со снаряжением, которое пожертвовали в Великобритании и учить моранов традиционной страховке, технике ИТО а, после визита немецкого дуэта, который пробил спортивный скалолазный район возле базового лагеря Ололокве, и обычному лазанию.

Вилоховски когда-то был инструктором Outward Bound и прожил в Кении с 1978 по 1986 год, и с тех пор возвращается сюда каждый год. Его имя постоянно встречается в гайдбуках. Он заметил, насколько естественно чувствуют себя проводники в окружении природы: "Эти парни отлично знакомы с местностью и с тамошней природой. И они с восхищением смотрели на скалолазов, и я подумал, что они тоже с удовольствием оказались бы там".

Шах говорит: "Они очень сильны, но им не с кем лазить, и они не бывают на других скалах".

На данный момент никто из самбуру не пробовал покорить основной массив Ололокве, видавшей немало серьезных несчастных случаев, происходивших с опытными участниками альпклуба Кении. В 2018 году кенийский скалолаз сломал обе лодыжки и получил множественные травмы после срыва со второй веревки на маршруте Not All Handholds (Are You Friends) (HVS; FA: Janny Tracy, Steven Brown, Dunkan Francis, 2014). Д'па и самбуру из Сабаче одни из первых прибыли на место происшествия и помогли членам альпклуба транспортировать травмированного скалолаза. Они 13 часов пробирались с носилками через кустарник невдалеке от слонов, чтобы выбраться на дорогу.

Как говорит Вилоховски, массив - это "кровавый огромный монстр", требующий свершений.

Самсон Мванги ()Samson Mwangi) стал одним из немногих кенийцев, который смог подняться на него, когда в 2019 году совершил второе известное прохождение Mirage (SA 20 A2), непростой линии посреди стены, проложенной в 2014 году Алексом Фиксманом и Йоханнсом Оозом (Johannes Oos), немецким скалолазом, некоторое время жившем в этой стране. Мванги, который с 2018 года руководит в Найроби стендом Climb BlueSky, - высокий немногословный скалолаз с определенной долей мазохизма, необходимого для тех, кто ищет приключений среди колючего кустарника в Кении. Он говорит, что стена - это его главое занятие.

"Все, чему я научился, я узнал на одном маршруте. Ты забудешь обо всем другом", говорил он мне среди гула зала. Он описал длинные пролеты, страховку на одном камалоте и аварийные бивуаки в пещерах голубей. По его ощущениям немногие скалолазы в Кении готовы к подобным приключениям.

"У скалолазов самбуру огромный потенциал... если бы у них только был наставник", говорит Мванги. Он обучил этому виду спорту сотни кенийцев, но по его словам, "немногие возвращаются". И эта тенденция наблюдается с самого начала. Роберт Чамберз, который сейчас в свои 93 года живет в Великобритании, то же самое рассказал мне в электронном письме о своих напарниках первых прохождений: "Хенри Мвонгела перестал лазить, потому что семья требовала от него выполнения определенных обязанностей. И это в дополнение к проблемам с деньгами и транспортом". Стоимость снаряжения и отсутствие до недавноего времени скал для новичков делали скалолазание непростым занятием для кенийцев.

К тому же, скалолазание в этом кустах не всем подходит.

"С веревками можно отправиться куда угодно"

Сообщество скалолазов в Кении никогда не было очень дружным: оно разношерстно и включает проезжих, местных и увлеченных скалолазов. Доступность (а также пробивка) часто отвечает олдскульной этике. Приезжим пробивщикам может быть сложно найти носильщиков. И хотя кенийский альпклуб пытается решить эту проблему, пробивка часто сопровождается яростными дебатами в Facebook'е. Нет никаких стандартов использования снаряжения, стиля пробивки или даже категорирования. Подобное напряжение почти отсутствтует в таких местах как Ололокве, где местным скалолазам нужны простые и безопасные маршруты, на которых они могли бы учиться - у молодых самбуру нет необходимого транспорта, снаряжения, тренеров и медикаментов, которые обычно есть у новичков-скалолазов по всем свету. Самбуру остается надеяться только на маршруты, пробитые приезжими, и снаряжение, которое они оставят.

Еще недавно никто не задумывался об обучении местных жителей Ололокве. Согласно словам американского экспата Вадима Куклова, одного из напарников Шаха: "Скалолазы той эпохи, британско-кенийские экспатриаты, не были заинтересованы в изучении или развитии способностей местных скалолазов". Скалолазы представляют собой довольно закрытый клуб.

Когда Ян Ховелл начал изучать эту область из своего пыльного аванпоста в Изиоло в 1967 году во время строительства системы коммуникаций для кенийской полиции, он и вместе с компанией иностранцев, по словам Вилоховски, "имел доступ ко всей северной Кении во времена, когда там почти никто не лазил. В 70-х и в начале 80-х пробивка в Кении вызывала неодобрение... но вы видите эти громадные стены, на которых не было ни одной трещины, чтобы страховаться или лезть".

Обширные, ошеломляющие площади оставались нетронутыми до последних лет. Фиксман и Оуз открыли новую эру, пройдя в 2014 году дериттиссиму Mirage. С тех пор новые команды проложили новые смешанные маршруты, например 13-веревочный 100 Persent Not Losing (7c+), появившийся в 2017 году на восточной стене Ололокве усилиями американских скалолазов Эрика Биссела (Eric Bissell), Британи Гриффит (Brittany Griffith), Кейт Рутерфорд (Kate Putherford) и Йонатана Тезенга (Jonathan Thesenga) всего в паре сотен метров от оригинальной линии на Стене Оазис.

Современные посетители иначе относятся ко всему. "Одна из моих любимых составляющие поездки - это появиться там и сказать "Да, мы действительно пересекли половину земного шара, чтобы оказаться на этом куске скалы, потому что мы считаем, что его красота стоит всех этих усилий", - рассказывает Рутерфорд, скалолазка из Бишопа, США. Рутерфорд и Биссел вспоминают, как готовили ужин вместе с самбуру на верху массива, когда савана постепенно исчезала далеко внизу в сумерках, а они учились у моранов разводить огонь при помощи веток и трения.

Пробивать новые маршруты в столь отдаленной местности нелегко. Иногда это благо для местных жителей, а иногда - бремя, и скалолазы стараются уважать любое отношение. "Это тот опыт, когда вы вмешиваетесь в чужую жизнь, - говорит Биссел. - "У вас есть цель пролезть этот маршрут, но вы здесь всего лишь турист. Вы можете устанавливать только личные связи".

Рутерфорд с друзьями останавливались в кемпинге Д'па, где в свою первую поездку в 2016 году они увидели зеленые земли самбуру в сезон дождей. Но в 2017 году они обнаружили регион, страдающий от засухи. "Они все равно были очень дружелюбны и рады нашему приезду", но приезжие испытывали смешанные ощущения. "Но нам казалось, что мы отбираем у них ресурсы".

Еще одна проблема, связанная с обучение местных скалолазанию, - это риск. Как говорит Вилоховски, самбуру "полагаются на молодых мужчин, которые должны присматривать за пожилыми и своими семьями, обеспечивая их, а не проводить время, рискуя своей жизнь в горах". И хотя иностранные скалолазы могут приезжать и уезжать, большинство самбуру сохраняют привязанность к своей земле.

И это очень важно по словам Криса Фиор (Kris Fiore) из Вермонта, который посетил Ололокве в начале 2020 и вместе с Люком Мендолой (Luke Mendola) пробил двух веревочный маршрут Kivuli cha Mti wa Mbiwa (6c+). Очень многое зависит от качества снаряжения, техники и соответствующих знаний. Фиор, который приехал сюда по программе гранта Американского альпклуба "Живи своей мечтой", говорит, что целью должна стать пробивка маршрутов, на которых смогут безопасно лазить местные ребята.

Стоит учесть, что самбуру быстро учаться. В декабре 2020 года вместе с Шахом я приехал сюда еще раз, и в качестве напарника он мне нашел морана Лекилуйя (Lekiluai).

Лекилуйя, которому 23 года, вырос в деревушке Лемата, уходящей после обеда уходит в тень Ололокве. Ребенком он пас коз в акации и взбирался по гнейсовым лежачкам, чтобы погонять бабуинов. Семь лет назад после церемонии обрезания, символизировавшей его инициацию в качестве морана, Д'па взял Лекилуйя под свое крыло. Вскоре он стал носить вещи скалолазам, приезжавшим на знакомые ему с детства скалы.

"Я видел, как эти ребята приезжали лазить по скалам, и я понял, что с веревкой можно забраться куда угодно!" Все это Лекилуйя рассказывал мне, пока наш вездеход спускался по пыльной дороге к кемпингу.

Боулдеринговые камни находятся всего в несколько минутах ходьбы от лагеря, и мы разминались на них под многоголосое пение птиц. Я вылез боулдер и наблюдал, как мастерски ставит ноги Лекилуйя на последних движениях, затем он внезапно остановился и сказал: "Танцующая птица-носорог". На деревьях на уровне глаз сидело две птицы-носорога, и самец раздувал грудь и раскрывал крылья. "Мы, самбуру, как птицы", сказал он, улыбаясь, "Мы растем в горах в окружении природы".

Лекилуйя и другие мораны способны пролезть 6а в поддержанных туфлях. По местным понятиям они - индивидуалисты, и семьи не одобряют их выбор. Зарождающееся сообщество скалолазов сталкивается со своими трудностями: скалолазание для самбуру - это мужской клуб. Большинство самбуру живет в соответствии с ортодоксальными традициями, в которых женщина практически бесправна. Они могут подвергаться нелегальной операции обрезания половых губ, из убеждения, что это сделает их пригодными к браку. И хотя подобные процедуры запрещены в Кении с 2011 года, многие все еще придерживаются подобной практики, и это становится источником дополнительного напряжения между старшим и младшим поколениями самбуру, когда такие юноши как Лекилуйя считают эту традицию "неприемлемой".

В начале развития скалолазания в Кении Шах и Вилоховски пригласили нескольких девушек присоединиться. Но участие в исключительно мужской команде было слишком страшным для них слишком, и они не закончили обучения, но, по словам Вилоховски, не утратили интерес. Молодые женщины самбуру "хотят соревноваться с парнями", говорит Лекилуйя, который надеется, что вскорости они присоединяться к ним.

Скалолазание также открыло Лекилуйя мир. В этом году он получил диплом по путешествиям и туризму в бизнес-институте Найроби. И даже начал лазить в боулдеринговом зале и принимать участие в ежегодных соревнованиях.

В наш последний день в Сабаше вместе с Шахом и компанией моранов мы отправились на почти 100-метровую скалу под названием Мышь (Mouse). Мы остановились под семеркой, пробитой Алексом Хоннольдом, когда он был здесь с командой North Face в декабре 2016 года. Пятиверевочный маршрут назывался Samburu Direct, 5.12+ R. Невдалеке от этой впечатляющей линии Лекилуйя впервые лидировал на второй веревке Original Route Mouse (6b+), бормоча себе под нос такие знакомые слова "Shit!", когда гнейсовые перья ломались у него под руками.

Наблюдая, как он двигается по скалам, знакомым ему с детства, я был поражен способностью скалолазания объединять людей. Сложно представить более отличный от моего собственного образ жизни, и все же мы оказались в одной связке.

Все мы скалолазы

По мере того, как наш вид спорта становится более распространенным и включает все больше сообществ, особенно важным становится искать одобрения и поддержки со стороны таких местных сообществ, как самбуру, чтобы наше общее скалолазное будущее приносило выгоду и радость всем участникам процесса.

Самсон Мванги сказал мне: "Мы все едины. Независимо от того, сильный вы скалолаз или новичок - все мы скалолазы.

Автор текста и фото: James Farr

Источник: Climbing #376

Перевод: annamavka